Мечту можно купить. Если это — монета

Скромность нумизматов напоминала пресловутую ленинскую — в аукционный зал внесли стойки для верхней одежды с крючками. Где в «Роял-Мариотте» взяли стойку с крючками, так и осталось невыясненным. В «Роял-Мариотте» с его ампирной роскошью и туалетами, в которых стоят орхидеи, по определению даже для обслуги должны быть вешалки. А вот нумизматам нашли эти крючки. И на крючках висели невзрачные курточки — верхняя одежда людей, которые пришли оставить здесь миллионы. Все как всегда — без помпезности. Стульев не хватило, их стали вносить высокими пачками, но кто то все равно стоял у дверей и в проходах. Премьера. Аншлаг.

Нелепо прозвучало предложение, что аукцион — юбилейный — надо бы пофотографировать… Предложение повисло в воздухе, атмосфера сгустилась до делово маниакальной.

Раскрасневшись, с искаженными лицами вбегали опоздавшие — «а вдруг уже началось?!»

Бессменный ведуший Андрей Хаазе балетной походкой прошествовал к трибуне и сухо, скороговоркой сказал что «Ура! Аукцион юбилейный. Лот номер 1…»



Не время мелочиться

Если уж нумизматы не брали монету, так не брали. Могли пропустить как дорогую, так и дешевую. Удивительно мирно обошлись с самым дорогим экземпляром.

— Мне осталось лишь спросить, есть ли желающие приобрести лот 98 по цене 8 миллионов рублей — саркастически произнес Хаазе. Несмотря на сарказм, один желающий все же нашелся, купил 2 копейки 1740 года, пробные, за вышеозначенные 8 миллионов рублей и даже не вышел нервно покурить после сделки. Хотя сделка была отмечена сдержанными аплодисментами.

Впрочем, это для среднего класса, покупающего через ипотеку квартиру, а хорошую машину — в кредит, миллионы — уже состояние.

Для нумизматов миллионы — условные знаки, при помощи которых можно заполучить раритет.

…Большого разгона не потребовалось, нумизматы стали безумствовать с девятого лота — петровского рубля 1704 года за 4 миллиона рублей. В результате ожесточенных торгов рубль был куплен за 5 миллионов 100 тысяч рублей.

Рубль 1730 года продавался за 2,5 миллиона рублей. Вещь недешевая. Но нашлось слишком много желающих расстаться с такими деньгами. В результате неадекватных торгов — каждый шаг равнялся ста тысячам — зал затих на «3 миллиона 900 тысяч рублей». И — не напрасно. Потому что нашелся равнодушный к деньгам человек и ему было едино — два миллиона за замечательный рубль или вдвое дороже. Он произнес цифру, оспорить которую никто не решился, — «четыре!»

И уж совсем неприлично казалось нумизматам покупать монеты задешево. К примеру, лот 51 — простенький жетон в память кончины императора Петра I за 30 тысяч рублей — сущий пустяк, просто копейки. Но как то так получилось, что в зале было слишком много людей, для которых память о Петре I — вещь совершенно святая и которым надо было купить жетон кровь из носу.

Андрей Хаазе частил так, что цифры на электронном табло не поспевали меняться за его объявлениями:

— 35, 37, 39…47, 49, 55… 75!

И так — не один раз. Словно купить дешево — не получить удовольствия.

И — получали, вздымая до небес цены по полной программе.



Потеря чувства реальности

До аукциона казалось, что, например, 300 тысяч рублей — это приличная сумма. Во время аукциона цена в 300 тысяч казалась не только мне, но и всем — смехотворной.

Редкая птица долетит до середины Днепра, редкая монета на аукционе уйдет ниже трехсот тысяч.

И всегда на аукционах казалось, что я одна тут такая, не понимающая, что происходит и в какой момент рушатся законы здравого смысла.

Но в этот раз мне повезло. За спиной сидели два нумизмата.

— Люди совсем потеряли чувство реальности! Платить такие деньги за самые обыкновенные монеты?!

Кажется, мы втроем, ну, может, впятером удержались в тот момент на грани здравого смысла. Весь остальной зал бился за лот 211.

Лот 211 назывался не Кубком Грааля и не как нибудь еще, что хоть в какой нибудь степени объясняло бы помешательство всех. Лот 211 назывался «Полуполтинник 1797 года». Даже не пробный и не очень редкий. Ну, ровная старая патина, ну, штемпельный блеск. Сколько может стоить старая патина?! Или штемпельный блеск? Опыт показал — много.

Цена в каталоге полуполтиннику стояла вполне божеская — 120 тысяч рублей.

Потерявшие чувство реальности люди взвинтили ее за пару минут до миллиона рублей.

А чуть позже произошел занимательный случай, показавший и в самом деле зыбкость и фантасмагоричность нумизматических цен.

Субботнее время утекало сквозь пальцы. Еще была только середина аукциона, еще оставалось кошмар как много лотов, а нумизматы по сотовым договаривались с кем то поужинать. Было понятно, что пообедать никак — точно. Но если подзатянуть процесс сумасшедшими торгами, то удастся только позавтракать.

Нумизматы решили форсировать размеренный ритм. И взорвали остатки ускользнувшей реальности.
228-й лот, оцененный в миллион, купили за три миллиона. Ну в самом то деле, разве может пробный новодел «рубль без даты» 1802 года стоить меньше трех миллионов?!

250-й лот тоже показался нумизматам недооцененным экспертами, и на табло его стартовая цена — 800 тысяч — сменилась новой — 2 миллиона 100 тысяч рублей. Тоже пробный новодел. С датой, зато без обозначения номинала. Предполагают, что рубль.

Аукционный шаг уже давно перебивался участниками аукциона.

Андрей Хаазе выкрикивал — 250 тысяч. И, по идее, следующей цифрой могло быть 260 тысяч. Ну, 270. Из зала кричали: 500! 600!

— Спасибо, — отвечал довольный Хаазе.

Понятно было, что нумизматы просто так не сдадутся, так что монету за хвост тянуть, набавляя по 10 тысяч цены?
Но самое интересное случилось потом.

25 копеек 1834 года стоили по каталогу 80 тысяч рублей. Нервный участник аукциона выкрикнул, недожидаясь реакции зала: «Сто пятьдесят!» Тут у нумизматов взыграл стадный инстинкт, и каждый понял, что не упустит сокровища.

— Двести!
— Триста пятьдесят!
— Триста восемьдесят!
— Четыреста!
— Продано!
— О-о-о-й!! Перепутал лот! Не то купил!

После такого совершенно детского беспомощного вопля мнения нумизматов разделились.

— Ну ничего, продаст…
— Давайте переиграем!

Переиграли. Перепутавший лот сидел тихо и безумных цен не выкрикивал. Монета, которую две минуты назад продали за 400 тысяч, была продана за 140 тысяч рублей. Получается, что цена не просто плавающая. Она плавающая в море, которое очень сильно штормит.



Цыганский бизнес

Нумизмат постарше, сидевший позади меня, объяснял нумизмату помладше, что цена на монеты взлетает так потому, что вот этот, который так задирает цену, эту же монету сам и сдал.

— А зачем же он? А что же он? А если ему придется купить?
— Ну и купит. А потом снова продаст.

Я прикидывала и так и этак, и по всему видно, что выгоды тут никакой. Просто, как объяснил этот же нумизмат, что постарше, его интересовали две монеты. Но за такие сумасшедшие деньги он и не подумает их покупать. А другие — ничего себе, покупали. И деньги вовсе не казались им сумасшедшими.

Нумизматы, как и все люди на свете, делятся на две категории — тех, кто умеет реализовать свои мечты, и тех, кто обижен на весь свет за то, что не умеет.

Пока один нумизмат все это объяснял, другие грызлись за право обладать этой самой мечтой. Не жалея на нее денег.

В роли мечты на сей раз фигурировал лот 320.

Снова 25 копеек. 1844 года. В игру опять включился тот перепутавший. Ему очень нужны были 25 копеек. И не ему одному.

В суматохе, когда ведущий объявил цену заветного лота — 150 тысяч, было не разобрать, кто хрипло выкрикнул «Миллион — сразу!» Истерично засмеялась одна из немногочисленных женщин. Но миллион за мечту — это дешево. Мечту хотят все. Поэтому за право приобрести ее здесь и сегодня народ еще поборолся. В субботу, 12 апреля 2008 года, мечта стоила 1 миллион 700 тысяч рублей и ни копейкой меньше.

Нумизматы сметали монеты под завистливый шепот моего соседа сзади: «Золото как летит!» Летело на самом деле все — золото, серебро, медь. Видимо, деньги у людей оставались, а монеты заканчивались.

Бурными аплодисментами завершились торги за лот 461 — пробный червонец 1925 года. Стартовая цена 1 миллион 800, а окончательная — 5 миллионов.

В конце концов, этим людям и в самом деле можно завидовать. Не потому, что у них есть пять миллионов на в общем то бесполезную в хозяйстве вещь. А потому, что у них есть цель и мечта. И эта мечта несколько раз в год, на нумизматических аукционах, имеет шанс сбыться. А это и есть счастье. Бизнес тут ни при чем. И инвестиции — весьма опосредованно.
Суб header:  На апрельском аукционе нумизматы не жалели миллионов, чтобы купить особо ценные копейки и рубли