«Прочтя, пожалуй, издери»

Боярин, однако, писем рвать не стал: вдруг самому доведется еще искать оправданий перед царем? А дело заключалось в том, что голова Кадашевского монетного денежного двора М. Немчинов вкупе с головой Купецкой ефимочной палаты, занимавшейся заготовкой для этого двора сырьевого серебра, А. Золотовым были призваны к ответу за то, что купили в 1702 г. в придачу к вздорожавшим ефимкам слитки, посуду и лом из совсем низкопробного серебра (хуже «левкового»).

Золотов объяснил свой поступок тем, «что к нему одних ефимков без слитков нихто на продажу не приносили»¹. Тогда Ф.А. Головин приказал отдать серебро в переплавку, а стоимость угара (при большом содержании меди его процент был высок) взыскать с А. Золотова за то, что «он покупал то серебро не против указу и проб»². Во избежание такого в будущем царским указом от 15 марта 1703 г. было велено в монетное дело закупать только серебро, опробованное в Серебряном ряду, для чего все имеющиеся в частных руках слитки велено представить туда в полуторамесячный срок, а у тех, кого уличат в переливке ефимков после 1 мая 1703 г. все серебро изъять в казну, самих же – «сослать в ссылку».

Чтобы не пострадать за растрату казенных денег, при сдаче дел сменявшему его в начале 1703 г. Никифору Чамову Михайло Немчинов заявил, что находящееся в его ящике в приказной палате монетного двора серебро приобретено на его собственные средства. В финансовый отчет («щетный список») о своей деятельности на Кадашевском дворе в 1702 г. он это «личное» серебро включить не посмел – и по этой причине приходно-расходный баланс не сошелся. Началось следствие, в ходе которого М. Немчинов, выгораживая себя, старался свалить вину на Я.К. Борина, который и в этот раз был вынужден просить защиты не только у своего покровителя, но и у «входившего в силу» А.Д. Меншикова.

1704, июня 8. Письмо Я.К. Борина об отправке списка служителей Морского флота, выписи о недоимке по поставкам сырьевого серебра, чеканке золотых медалей из «непробованного» китайского золота.

Оп. 1, 1704. Д. 31. Л. 45–46.
(Л. 45) Государь мой милостивой отец Феодор Алексеевич.
Здравие твое, государя моего, десница Божия счасливо навеки да сохранит.


По писмам, государь, твоим учиняя, список Морского флота афицеров и матросов с подписанием окладов их и кормовых дач и кому по которое число дано, послано к милости твоеи чрез почту. И о том я к тебе, государю, писал июня 2-го дня.

И есть ли, государь, те списки не будут верны, прикажи, государь, по милости своей, которые иноземцы объявятца сверх книг, имяна их и чины подлинно записать, и ко мне, рабу своему, отписать.
А какие иноземцы явятца сверх нашего приказного отпуску и зачем, нам ведать не почему. О том, к тебе, государю, пространно писал в прежней почте.

(Л. 45 об.) В Посолском приказе, что вместо золотых иноземцы перевели ефимки, хто имяны и где им платить, о том к тебе, государю, писал же.

Да в той же, государь, почте что нам ефимков прошлогодных на ком донять, и что на иноземцах взято долговых денег, и на ком еще взять, так же что к городу Архангелскому на росплату за ефимки послать денег, о том учиняя росписи и выписки за справами, послал к тебе государю, в той же прошлой почте.

Манеты золотые 2 с Слюсенбурхами («Слюсенбурх», а то и «Шлюхенбург» – «народные» варианты произношения топонима «Шлюссельбург» – «Ключ-город», ныне Шлиссельбург (Петрокрепость).– Ред.) да 2 с караблями посланы, а по сколку в которои золотых, о том писано ж.

Да ныне еще четыре манеты золотые послал на сеи почте к тебе, государю, в манете по шестнатцать золотых*, а то золото, каково есть во всех манетах, китайское, а не пробованное.

В Посолском приказе слышно, что есть ефимков, и что им доведетца на Любсе взять ефимков (то есть изъять их у голландского купца Ивана Любса. – Ред.) – (Л. 46). Прикажи, что есть, вси отпустить к нам в Приказ, а есть ли, государь, возможно хоть и денег, несколько тысяч, на исправление отпустить взаимы, ей-ей, государь у нас в том есть великая нужда.

О юфти и о соли поволь, государь, ко мне отписать противу моеи грамотки, что мне, рабу твоему, чинить.

В Азов к губернатору о розыске подлинного матроса и об указе великого государя грамота послана.

К Архангелскому городу новым афицером, которые будут в приезде с вицом адмиралом на дачю жалованья и на росплату за ефимки прошлогодные и на новоположенные доведетца послать со 100000 рублев.

И таким, государь, отпуском исправитца, Бог видит, не знаю как за иными посторонними росходы.
За сим здравие твое в руце Божие предаю раб твои Якушко Борин челом бью.

С Москвы 1704-го июня 8-го дня.

1704, июня 23. Собственноручное письмо Я.К. Борина о недоразумении с закупкой головой 
М. Немчиновым в 1702 г. серебряных слитков с просьбой о заступничестве.
Оп. 1, 1704. Д. 31. Л. 48–49.

(Л. 48) Государю моему милосердому отцу Феодору Алексеевичю.

Здравие твое милостивый Бог сохранит и наградит Божескою своею милостию.

Доносил к тебе, государю, в прошлой почте, что к тебе я, убогий, писал и послал писмо о серебре, которое в 702-м году при сиденье бывшего головы Михайла Немчинова в покупке у купчины Аврама Золотова какова было.

И по тем, государь, писмам изволь милостию своею управить, а чаю, кончая, лутче доложить, как тебя, государя, Господь вразумит. Истинно в простоте своей, незнанием, и в печали своеи сокрушаюсь.
И сказывают, что Михайла Немчинов и Авраам Золотои, принимали то серебро у Каширы у Якова Якимова у Панкратьева, всего 46 пуд, не болши, будто по моему приказу, а я приказывал, чтоб принимать серебро не осматривая по указу. А то серебро каково пробою было, ей-ей, государь не знаю и не знал.

Умилосердися, государь, над бедным, пожалуй, доложи (Л. 48 об.) и, чаю, лутче доложить или как уразумеешь благословенным своим разумом, чтоб мне, бедному, напрасно с домашними своими не помереть.

А какова, государь, о том серебре в приказе выписка учинена из докладной выписки, каков указ прислан, послал к тебе, государь, списки, и что мне делать за сим – не знаю.
А что на Денежном дворе учинена прибыль за всякими росходы явлено и в том писме, и в сем писме тако ж объявляю – 945000 рублев.

А ныне еще прибудет вскоре с 15000 рублев, и ещо будет, по тому, государь, подлинно сие зделано и нашим хождением.

И за такое мое убогое радение, чтоб мне бедному от бесхитростной печали избавитца, и кроме Господа своего великого государя и милости вашей я, бедный сирота, (Л. 49) помощника себе никакова не имею.

За сим раб твои Якушка Борин челом бью.
С Москвы 1704-го июня в 23-й день.

1704, июня 30. Собственноручное письмо Я.К. Борина с повторением просьбы о защите.
Оп. 1, 1704. Д. 31. Л. 47–47 об.

(Л. 47) Государю моему милостивому батюшку и чадолюбивому отцу Феодору Алексеевичю.

Здравие твое, государя моего милостивого, премилостивый Господь Бог сохранит и щасливо да соблюдет на лета многа.

Прошю у тебя, государя, милости: по писмам моим, что я, убогий, к тебе, государю, писал о серебре, которое покупано в 702-м году в слитках и по указу, государь, твоему слито, и выписка, какая о том учинена, приказная и докладная, и с того со всего посланы к тебе, государю, списки в прежних почтах.

И ты, мой государь, умилосердися надо мной бедным, доложи, излуча час, или како воля твоя благоволит. 
А, господин, чаю, писал или скоро станет писать…

Умилостивися, помилуй бедного и беззащитного (Л. 47 об.) раба своего, и чтоб мне сироте истинно в простоте не пропасть напрасно.
Писмо, которое я послал к Даниловичю (Александру Меншикову.– Ред.), прикажи вручить по милости своеи. Истинно в том писме явлено, прямая прибыль. А ты, мой милостивый, в том на меня не погневись.

Остаюсь за сим раб твой Якушко Борин в надежде Вышнего и тебя, моего государя. Июня 30-го дня 1704-го.
Прочтя, пожалуй, издери.

---

* Весом в 16 червонцев
¹ РГАДА. Ф. 160. Оп. 1, 1703. Д. 24. Л. 80 об. 
² Там же. Л. 82. 

Автор:  Игорь ШИРЯКОВ, эксперт, специалист по монетам Российской империи
Суб header:  Письма Я.К. Борина Ф.А. Головину о работе Кадашевского монетного двора. Тревожный июнь 1704 г.