Взятие Порт-Артура

Сообщения о подделке российских рублей впервые появились в июле 1903 года в Порт-Артуре (газета «Новый край» от 20 и 23 июля). В них отмечалось, что к лету 1903 года все чаще и чаще имели место случаи обнаружения фальшивых кредитных билетов рублевого и трехрублевого достоинства. Самые энергичные меры, которые принимались полицией по обнаружению главных виновников или оптовых сбытчиков, успеха не имели. Высказывалось мнение, что фабрикантами кредитных билетов являлись японцы, которые успели пустить в оборот большое количество фальшивок. Каждый день в полицию Порт-Артура представлялись подделки кредиток банками, торговыми заведениями и даже частными лицами. Было отмечено, что подделки бумажных денег одних и тех же номиналов существенно отличаются друг от друга, что свидетельствовало о наличии нескольких групп фальшивомонетчиков.

Удалось установить, что такие «деньги» сбывались прибывавшими в Порт-Артур из Чифу – порта Китая в Желтом море – мелкими торговцами китайцами.

Наконец, 10 июля полицейскому надзирателю Домбровскому удалось узнать, что в одной городской гостинице, хозяином которой был японец, остановился прибывший в Порт-Артур японец Мацубаро, который дал «на чай» прислуге рублевую фальшивую купюру. По горячим следам Домбровский нашел Мацубаро в «Японском театре», где он был с японкой Сусаки. В кармане ее платья было найдено портмоне с 17 фальшивыми рублевками, а в саквояже Мацубаро, оставленном в гостинице, обнаружились 82 трехрублевых и 38 рублевых фальшивых кредитных билетов. В результате допроса арестованных Домбровскому удалось установить, что фальшивки были доставлены из китайского города Дальнего (Далянь).

Получив такие сведения, активный полицейский надзиратель немедленно отправился в город Дальний, где в одной из гостиниц обнаружил и арестовал двух японок Цунэ и Сино, у которых при обыске были найдены в подушке, набитой морской травой, 1800 фальшивых рублевых кредитных билетов, а в саквояже – еще 401 поддельный рублевик.

При осмотре найденных в Дальнем фальшивых билетов оказалось, что они не отличаются от подделок, обнаруженных в Порт-Артуре.

Расследование дела фальшивомонетчиков продолжалось до конца 1903 года. Только 23 января 1904 года в газете «Новый край» было помещено сообщение о том, что в порт-артурском окружном суде было заслушано уголовное дело по обвинению японских подданных Харутаро (который вначале представлялся Мацубарой), Цунэ и Сино в сбыте фальшивых денег. Суд приговорил Харутаро к ссылке на каторжные работы сроком на 4 года и к уплате казне 2502 рублей. В случае же неуплаты он приговаривался к «тюремному заключению, кроме 4 лет каторги, еще на 1 год». Подсудимым японкам Цунэ и Сино суд вынес оправдательный вердикт. Как отмечали газеты, на дознании Харутаро давал сбивчивые и противоречивые показания относительно найденных у него фальшивых денег. Он утверждал, что «деньги» получил в южнокорейском городе Чемульпо (Инчхоне) от англичанина Висинга (с которым он приехал в Порт-Артур), не подозревая, что деньги фальшивые. Конечно, этого англичанина не удалось обнаружить ни в Порт-Артуре, ни во Владивостоке, ни в других городах Дальнего Востока.

О широкой «деятельности» фальшивомонетчиков в Порт-Артуре свидетельствует также такое газетное сообщение: «При обходе порт-артурскими полицейскими «Китайского городка» зимой 1903 года был обнаружен запрещенный в городе игорный дом. В пакете, выброшенном в окно одним из игроков, оказались фальшивые казначейские билеты рублевого достоинства, причем номера на них были напечатаны подряд без единого пропуска».

Сообщалось также, что в поезде, следующем из Порт-Артура, был задержан респектабельного вида господин, у которого оказались фальшивые трехрублевые кредитные билеты, на одной стороне которых был напечатан номер с последней четной цифрой, на другой – с нечетной. Это давало ему возможность обыгрывать доверчивых пассажиров при игре «чет-нечет», распространенной среди порт-артурских жителей.



Японские штучки

Поддельные кредитные билеты рублевого и трехрублевого достоинства летом 1903 года появились не только в российском городе-крепости Порт-Артуре, но и в самой Японии. Так, японские газеты этого времени сообщали о попадании в денежные обороты ряда японских городов фальшивых русских кредитных билетов. Эти газетные публикации не вызвали ни расследования, ни какой-либо другой реакции властей. Им незачем было заниматься поиском и разоблачением подделывателей – в то время в японском кодексе не было закона, по которому бы каралась подделка иностранных денежных знаков. Но мимо этих сведений не могли пройти полномочные представители России в Японии. Они стали следить за появлением и распространением фальшивок. Главное внимание было обращено на город Осака – большой торгово-промышленный центр Японии, где главным образом происходили сделки между сахалинскими и японскими купцами.

Для более эффективной борьбы с фальшивомонетчиками российские дипломаты вошли в контакт с соответствующими дипломатическими инстанциями Японии с предложением об издании правительственных законов, карающих за подделку иностранных кредитных билетов. Японские дипломаты не поддержали это предложение, ссылаясь на отсутствие заседаний парламента в период летних отпусков.

Благодаря настойчивости российских дипломатов был издан именной указ японского императора, повелевающий «всех японских подданных, уличенных в подделке иностранных кредиток, подвергать тюремному заключению не свыше трех месяцев с заменой его штрафом в 200 иен». Однако подобные наказания, естественно, не могли напугать и остановить японских фальшивомонетчиков. Подделки русских кредитных билетов продолжались. Исходя из военно-политической обстановки на Дальнем Востоке можно предположить, что распространение фальшивых российских бумажных денег в какой-то степени даже устраивало японское правительство, которое готовилось к войне с Россией.



Самый гуманный суд

Японские фальшивомонетчики изготавливали подделки денег очень скрытно, и, несмотря на принимаемые меры, удалось обнаружить всего 5-6 подделывателей. Причем все они были раскрыты лишь с помощью русских и иностранных представителей, а не японской полицией.

Было установлено, что в агентствах Русско-Китайского банка ряда японских городов стали появляться фальшивые деньги. Но так как служащими в агентствах были большей частью иностранцы, не знакомые с русскими деньгами, то задержать мошенников не удавалось. Наконец в конце августа 1903 года в агентство Русско-Китайского банка в городе Хокодате явился японец, который предложил обменять на иены трехрублевые билеты. Кассир, принимая деньги, сразу обнаружил подделку и задержал японца. Последний объяснил, что недалеко от агентства он купил русские деньги у японца Сасаки, уплатив ему по полторы иены за каждую трехрублевую кредитку. Сасаки был арестован. У него нашли целую кипу поддельных кредитных билетов. Задержанный упорно отказывался назвать место и способ изготовления фальшивок и всю вину брал на себя. Он «шел» на месячное тюремное заключение, не ходатайствуя даже о замене этого наказания штрафом.

В газетах того времени отмечалось, что японская полиция действовала спустя рукава уже потому, что указ императора не проводился через парламент и, следовательно, не имел силы закона.

Снисходительно относились к подделывателям и японские судьи. Они никогда не приговаривали к максимальному приведенному в указе трехмесячному тюремному наказанию, а обычно назначали минимальный штраф или кратковременную отсидку. В газетах отмечался даже случай задержания японца с трехрублевыми фальшивками на сумму свыше 18 тысяч рублей. Естественно, его судили. В перерыве заседания судья взял домой «на хранение» все захваченные фальшивки, которые у него затем «украли». Зная это, обвиняемый заявил, что по законам страны он должен быть оправдан из-за отсутствия вещественных доказательств. Так и случилось.

По сообщениям газет, в том числе «Петербургского листка» от 11 марта 1904 года, рублевые и трехрублевые фальшивые кредитные билеты появились и в северо-восточной части Китая - в Маньчжурии. Несмотря на то что фальшивки попадались часто, они имели хождение только среди китайского населения, плохо знакомого с русскими государственными кредитными билетами.



Лучше меньше, да больше

Ходили поддельные кредитные билеты и в городах и селениях Сибири и Дальнего Востока, куда их завозили японские купцы, покупавшие эти бумажки за полцены у японских фальшивомонетчиков. Проникали фальшивые кредитки и на Камчатку, и на Сахалин, где русские торговцы пушным товаром довольно часто попадали впросак с этими «деньгами». Было несколько случаев задержания японских купцов с фальшивками. Их судили по строгим российским законам. И все же, несмотря на опасность наказания, японские купцы продолжали распространять на российской территории поддельные рублевые и трехрублевые кредитки.

В статье «Японские подделыватели кредиток» (газета «Петербургский листок» от 11 марта 1904 года) утверждалось, что фальшивки изготавливались фотоспособом в Японии и, скорее всего, в одном из печатных заведений города Осака. О применении фотоспособа свидетельствовал обнаруженный случай отпечатки на рублевом кредитном билете «Положения о наказании за подделку» с оборотной стороны негатива.

В столичных газетах отмечалось, что среди японцев широко распространено «искусство подделки» бумажных денежных знаков. Однако качество подделок обнаруженных фальшивых российских кредитных билетов невысокое. Особенно это относилось к трехрублевым купюрам. При внимательном их рассмотрении бросалась в глаза неестественность красок: зеленая была слишком яркой, а желтая - более темного тона. На некоторых фальшивках применялась бумага мягче и тоньше той, на которой выпускались кредитные билеты в России. Поддельные кредитные билеты, обнаруженные в Порт-Артуре, наоборот, были напечатаны на бумаге толстой и грубой на ощупь, чем сильно отличались от российских купюр.

Подделыватели, как правило, ставили один и тот же номер на целую серию, часто попадались фальшивки с одинаковыми номерами. Исходя из количества обнаруженных серий российские специалисты заключили, что всего было выпущено фальшивок на сумму свыше 7-8 миллионов рублей.

Во всех регионах Сибири и Дальнего Востока (за период с июля 1903 года до начала войны с Японией) поддельных купюр достоинством свыше трех рублей не попадалось. В газетных публикациях это объяснялось техническими трудностями подделки пятирублевых кредитных билетов и особенно - купюр более высоких номиналов. Действительно, российские кредитные билеты в 5 и 10 рублей имели многоцветные, сложные защитные сетки и виньетки, а купюры от 25 до 500 рублей, кроме того, содержали портреты царей, подделка которых была очень сложна.

В период, предшествовавший войне с Японией, экономика России еще не была затронута инфляционными процессами. Бумажные деньги всех достоинств еще могли свободно обмениваться на золото. Поэтому кредитные билеты даже самого низкого номинала (рублевые и трехрублевые) имели достаточно высокую реальную стоимость. Это обстоятельство, а также более легкая подделка по сравнению с купюрами более высоких номиналов и стимулировали японских фальшивомонетчиков к выпуску поддельных рублевых и трехрублевых кредитных билетов.